Я никогда не знал, каково это — быть брошенным. А теперь знаю. Но, конечно, лучше бы не знал никогда. Это как если бы жизненно важный орган выдрали из тела и бросили на землю. Ты бессильно смотришь на него, а прикоснуться не можешь. Это когда ты не можешь есть, пить, думать о чём-либо кроме того, что твоя любовь больше не нужна тому человеку, ради которого ты живёшь. И жил все эти годы. Моя любовь — это частичка всего светлого и хорошего, что во мне осталось. Частичка того мальчика, который когда-то завёл этот тлог. Частичка Бога на земле. Та радость, которую дарит мне моя любовь и есть Бог. Только я своей любви радости не дарю больше. Я даже не знаю, прочитает ли она это, интересен ли я ей так же, как она интересна мне. Мне просто нужно высказаться. И если ты читаешь это, Со, то я это не для тебя пишу, а для себя, скорее. Просто не могу держать это внутри.

Это чувство, будто из тебя дементоры высосали всю радость. Будто бы не осталось внутри ничего, что поддерживало во мне жизнь всё это время. Остался только пустой скелет с бьющимся сердцем и никому не нужной любовью. У меня столько мыслей в голове, я постоянно прокручиваю диалоги с Со, я постоянно думаю о том, что мог бы сказать, что следовало бы сказать, что хочу сказать. Я зарываю себя в своём самокопании. Я вернулся туда, откуда так долго бежал. И для этого всего, оказывается, нужно было лишить меня того, что было смыслом всей моей жизни и моего существования. Верно говорят, что только потеряв мы осознаём важность и ценность того, что имеем. Но теперь ничего не поделаешь. Остаётся лишь только работать над собой, в надежде, что самого себя мне будет достаточно до конца жизни. Только я знаю, что не будет. Другую такую я не найду никогда. Другую не такую мне не надо. Я не вижу ни себя рядом с другой девушкой, ни кого-либо ещё рядом со мной. Все мои мечты разбились вдребезги в одночасье. Хотя нет, не в одночасье, конечно, просто всё так стремительно для меня было. Это, как ни странно, отзывается вполне физической болью в моём огромном сердце, которое как обычно содрогает всё моё тело. Я пытаюсь взять себя в руки, но как это сделать, когда ты не можешь сказать человеку которого любишь о том, что ты любишь его больше всего на свете?

Мне всегда казалось, что у меня полно друзей. И я взахлёб им рассказывал о том, какая у меня прекрасная девушка. Всегда. Каждый раз. А вот мы то, а вот мы это, а она вот это. И теперь я понимаю, что я никому не могу доверить своё горе. Что нет у меня друзей. Что единственный мой друг, моя… девушка. У меня язык не повернётся назвать её бывшей. Я не понимаю, как это — любить не навсегда, потому что пятая часть моей прожитой жизни связана с ней. Моя первая настоящая любовь — это она. Мой первый настоящий поцелуй — это она. Мне хочется, чтобы это всё было просто кошмаром. Чтобы я завтра проснулся и всего этого не было. Чтобы всё было как раньше, только я был бы более чутким к ней. Менее инфантильным. Более серьёзным. Меня просто разрывает наизнанку несмотря на то количество успокоительного, которое сейчас во мне. Я захлёбывался слезами четыре года назад, когда её отчим выгнал меня из их дома, но я не могу этого сделать сейчас, потому что я просто разучился плакать. А может, потому что внутри так пусто, как никогда раньше. Будто это чёрная дыра засасывает все мои слёзы и эмоции, оставляя лишь теплоту, любовь, тягу к моей любимой и невероятной девушке.
Если вдруг это кто-то прочитает, то пожалуйста, будьте внимательнее к тем, кого вы любите. Иначе вы рискуете познать то, что познал сегодня я. Моё счастье, моя радость, моя жизнь, моя судьба, моя любовь, моя надежда, моя мечта, моя неповторимая и просто самая лучшая на свете девушка отказалась от меня после четырёх с половиной лет вместе. Но я обязательно возьму себя в руки и докажу, что она не зря меня любила, что я способен измениться к лучшему, что я смогу вновь стать интересным для неё. Мне не хватит слов, чтобы описать всё то, что я чувствую, чтобы выговориться, чтобы хоть как-то выплеснуть свои эмоции, потому что нет рядом человека, который меня поддержит. Который меня поймёт. Который меня успокоит и скажет, что всё наладится. Но я помогу себе сам. Теперь вся моя жизнь — я сам. И если я сам стану лучше, то, возможно, когда-нибудь она снова полюбит меня той любовью, о которой она мне говорила каждый день. Той, которая каждый день становилась всё больше и больше, пока однажды не лопнув, не превратилась в чёрную дыру в моей груди.

Прости меня, любимая Соня. Я люблю тебя.